Моя история лечения мигрени в Одессе
Отзывы про лечение мигрени г. Одесса и хорошего невролога из Одессы
У меня с детства были проблемы с головой, но не в том смысле, а в смысле что она у меня часто болела. Но если тогда еще это были просто головные боли, которые можно перетерпеть, то в 23 года у меня начались первые приступы мигрени и походы на консультацию невролога. Мне же даже не сразу этот диагноз поставили!
Сначала я думала, что все дело в смене погоды. Я с детства была метеозависимой – стоит резко смениться температуре, упасть давлению, зарядить дождям, как у меня тут же начинало стучать в висках. Но, как ни странно, в детстве и подростковом возрасте эти боли хоть и мешали, но были терпимыми. Иногда помогал крепкий чай, иногда просто сон. Родители не придавали этому большого значения, да и я сама относилась к этому как к чему-то естественному. Ну болит голова – ну бывает. У кого не болит? Если была сильная головная боль в висках или в лобной части, то пила обезболивающее, но это было нечасто. Но когда мне исполнилось 23, все изменилось. Я до сих пор помню свой первый настоящий приступ. Это был обычный день, осень, пасмурно, моросит дождь. С утра я уже чувствовала легкое давление в голове, но не придала этому значения – выпила чай, сжевала витамины, которые мне советовали для «укрепления сосудов», и пошла по своим делам. А потом… Потом все стало быстро и резко. И мне нужны уже были услуги невролога.
Сначала появилось странное ощущение, как будто глаза устают, как после долгого сидения перед экраном. Потом началось легкое головокружение, но не то, к которому я привыкла, а совсем другое – как будто земля уходит из-под ног, и тебе надо за что-то держаться, иначе упадешь. А потом ударила боль. Не просто боль – настоящая, пульсирующая, колющая, жгучая. Она как будто пробивала череп изнутри, распространялась от виска к затылку, пульсировала в такт сердцебиению. И чем дальше, тем хуже. Это была сосудистая головная боль или другая, я не понимала. Помню, как сидела в комнате, закрыв лицо руками, не в силах ни думать, ни говорить, ни даже пошевелиться. Любой звук отдавался грохотом внутри головы, любой луч света, даже самый тусклый, вызывал тошноту. Тогда я впервые узнала, что такое настоящая светобоязнь. Не просто «неприятно» от яркого света, а именно физическая головная боль и тошнота в придачу, от которой хочется исчезнуть.
Я продержалась этот день как могла – просто лежала в темной комнате и надеялась, что боль уйдет. На следующий день было лучше, но не идеально. Осталась какая-то вата в голове, слабость, разбитость. И тогда я задумалась: может, это что-то серьезное? Но первый же невролог в частной клинике ни к чему толком не пришел, ни к какому выводу. Доктор выслушал меня, покивал, спросил, как часто у меня бывают такие приступы, и предположил, что все это – последствия стрессов и метеозависимости. Посоветовал больше отдыхать, правильно питаться, меньше нервничать и, конечно же, пить витамины. Витамины! Как будто они могли помочь, когда мне казалось, что череп просто треснет пополам. Но я купила все, что мне прописали. Вела дневник головных болей, следила за режимом сна, пыталась выявить «триггеры», как советовал мой первый невролог в Одессе. Но приступы не просто не исчезли – они становились хуже. Они приходили неожиданно, выбивали из жизни на день, а иногда и на два. И главное – ничего не помогало. Ни сон, ни тишина, ни холодные компрессы.
Второй визит к невропатологу в Одессе на поселке Котовского оказался более продуктивным. Я пришла уже не просто с жалобами, а с целым списком наблюдений: когда болит, как болит, какие симптомы сопровождают. В этот раз меня послушали внимательнее. Сделали МРТ – слава богу, без патологий. И только потом, наконец, невролог произнес: «У вас мигрень». Хм. Вроде бы диагноз – не смертельный, но звучало это так, как будто мне вручили пожизненный приговор. Потому что мигрень – это не просто «болит голова». Это ад. Это жизнь в страхе перед следующим приступом, это поиск триггеров, которые постоянно меняются, это постоянное ощущение, что в твоей голове заложена бомба, и никто не знает, когда она рванет. Но раз уж диагноз есть, значит, есть и лечение мигрени в Одессе у нас, правда? Мне выписали таблетки. Уже не витамины, а серьезные препараты, которые должны были купировать боль, если принимать их вовремя. Я выдохнула с облегчением, надеясь, что теперь все станет легче. Но они не помогали. Я терпела. Неделю, две, месяц. Принимала эти таблетки, старалась ловить момент, когда боль только начиналась, – но такое лечение головной боли оказалось бесполезным. Иногда мне казалось, что препарат работает, но только на несколько часов. Боль утихала, а потом возвращалась снова и снова, как будто издевалась надо мной. Как будто говорила: «Ты думала, что избавилась от меня? Неееет уж».
Приступы становились все чаще. Если раньше это происходило раз в месяц, потом раз в две недели, то потом – каждую неделю, а иногда и по несколько раз. Они лишали меня всего. Работы, встреч с друзьями, нормальной жизни. Любая запланированная поездка оказывалась под угрозой: а вдруг именно в этот день голова решит расколоться надвое? Толовная боль таблетками не снималась, это было невыносимо… Как можно строить планы, если ты не знаешь, проснешься ли ты завтра с ясной головой или проведешь день в темноте, лежа в позе эмбриона и умоляя, чтобы хоть на миг стало легче?
Я начала бояться. Не боли – ее я уже знала, привыкла к ней, даже научилась с ней сосуществовать. Я боялась ожидания. Это чувство, когда ты просыпаешься утром и не знаешь, сколько у тебя часов в запасе до следующего приступа. Боялась шевелиться, боялась есть что-то не то, пить что-то не то, случайно попасть под резкий свет или вдохнуть резкий запах. Все могло стать триггером, а предсказать, что именно спровоцирует новый приступ, было невозможно. Может мне надо было уже в стационар в неврологию ложиться, я не знаю, но это было уже просто невыносимо. В какой-то момент я поняла, что уже не живу. Я существую между приступами. В промежутках между ними я пытаюсь наверстать упущенное: быстро доделываю работу, встречаюсь с людьми, пытаюсь ухватиться за нормальность. Но все это происходит в постоянном страхе.
Все стало настолько плохо, что я снова пошла к врачу. К другому неврологу в частной клинике рядом с центром Одессы. И вот я снова сижу в кабинете, рассказываю свою историю – теперь уже без надежды, без веры, просто потому что мне нужно сказать это вслух. Может быть, я все-таки что-то упускаю? Может быть, есть выход? Врач внимательно выслушал меня, задал те же вопросы, что и предыдущий, покивал, сделал записи. А потом сказал простую, очевидную, но от этого не менее страшную вещь: это на всю жизнь. Мигрень не лечится. Ее можно контролировать, можно подобрать терапию, можно снизить частоту приступов – но она всегда будет жить во мне, если можно так выразиться. Можно тратить годы на поиски «своего» препарата, можно сменить десяток схем лечения мигрени, можно экспериментировать с питанием, режимом дня, можно отслеживать лунные фазы и магнитные бури – но полного избавления не будет.
Мне назначили другое лечение мигрени и лечение нервной системы, в Одессе я думала это уже единственное лечение которое мне могут назначить. Новые таблетки, новый режим, новые надежды. И я начала их принимать, записывая в дневнике каждую деталь, пытаясь понять, есть ли хоть малейшее улучшение. Но они тоже не помогали. Это был какой-то замкнутый круг. Я уже не удивлялась. Не злилась. Не разочаровывалась. Было странное, почти философское смирение: ну, значит, такова моя жизнь. Значит, теперь я человек с мигренью. Не человек, у которого «иногда болит голова», не человек, который «вот-вот найдет правильное лечение головной боли «, а именно человек с мигренью – как диагноз, как образ жизни, как вторая тень, от которой не избавиться. Я прошла через все: таблетки, массажи, физиотерапию, даже иглоукалывание, от которого остались только синяки и раздражение. Я пила травяные сборы, сидела на специальных диетах, убирала из жизни кофе, алкоголь, сахар, молочные продукты, глютен, все, что хоть где-то, хоть у кого-то, хоть в одной статье когда-то значилось потенциальным триггером. Ничего не менялось. Ощущение, что лечение мигрени в Одессе просто нет… Приступы становились все более изощренными. Иногда они длились день. Иногда два. А однажды головная боль не ушла вообще. Она просто осталась. Слабее, чем в разгар приступа, но все равно ощутимая – как фоновый шум, как напряженная струна, готовая в любой момент лопнуть. Я жила с этой болью недели две, прежде чем снова пошла на консультацию невролога. И что мне сказали? «Так бывает». «Это хроническая мигрень». «Продолжайте терапию». Я вышла из клиники и вдруг поняла, что больше не хочу искать врачей. Не хочу проходить обследования, сдавать анализы, смотреть, как врачи пожимают плечами. Я устала быть человеком, у которого ничего не помогает. Но тогда я еще не знала, что случайная встреча изменит все.
О центре «Карбоген» и о том, что там самый хороший невропатолог для взрослых в Одессе я узнала не от врачей и не из медицинских статей. Об этом мне рассказала женщина, с которой я случайно разговорилась в очереди в аптеке. Я уже не помню, как мы завели этот разговор – то ли я стояла, в очередной раз выбирая обезболивающее, то ли она сама что-то сказала. Но я помню, как она посмотрела на меня – долгим, понимающим взглядом, каким смотрят только те, кто знает.
– Мигрень? – спросила она.
Я кивнула. И тогда она рассказала. Она не была врачом. Просто женщиной, которая, как и я, прошла через десятки попыток найти хоть какое-то лечение мигрени, которое хоть немного поможет. Она рассказала про центр «Карбоген» – не просто клинику, не просто очередной невролог в частной клинике, а место, где действительно помогают. Я слушала ее, и впервые за долгое время в груди вспыхнула маленькая искра – даже не надежды, а интереса. Я не бросилась искать информацию сразу. Нет, наоборот, я отложила это в долгий ящик, потому что не хотела снова разочаровываться. Но через несколько дней я все же открыла браузер, набрала в поиске ОО «Карбоген» Одесса и начала читать. И чем больше я читала, тем сильнее билось сердце. «Карбоген», «лечение мигрени в Одессе углекислым газом», «стабилизация сосудистого тонуса» – слова, которые я раньше даже не встречала. Это было что-то совсем другое. Не таблетки, которые не помогают, не бессмысленные витамины и диеты, не иглоукалывание, после которого у меня осталась только злость. Это звучало как что-то научное, логичное, разумное.
Я не сразу решилась. Где-то внутри меня сидел скептик, который повторял: «Ну вот опять. Ты же знаешь, что это не сработает». Но, как бы я ни пыталась этот голос заглушить, он звучал все тише, потому что надежда была громче. Аж через две недели я записалась в центр «Карбоген». Жаль, что не раньше. Потому что здесь невропатолог это врач который лечит, а не залечивает. Я помню этот день до мельчайших деталей. Как добиралась туда, как нервничала. И когда я прошла первую процедуру карбогенотерапии, которую мне назначили, я ничего не почувствовала. Абсолютно ничего. Ни улучшения, ни ухудшения, только легкое головокружение. И на секунду я испугалась, что это очередная пустая трата времени.
Но на следующий день что-то изменилось. Не резко, не внезапно, не так, как в фильмах, когда герой вдруг «чудесным образом» исцеляется. Нет. Это было тонкое изменение, почти незаметное. Как если бы кто-то слегка убавил громкость шума в твоей голове. Как если бы стало легче дышать.
Я прошла полный курс лечения мигрени Карбогеном. И это сработало. Первый месяц я прожила без боли. Полностью. Ни намека на мигрень, ни тени того, что она может вернуться. Никаких пульсаций в висках, никакого страха проснуться с раскалывающейся головой. Я боялась сглазить, боялась говорить об этом вслух, боялась, что это затишье перед бурей.
Но прошел второй месяц. Затем третий. И я поняла – это не случайность. Я вылечилась.
И теперь я знаю только одно: теперь, если мне когда-нибудь снова понадобится помощь, я знаю, куда идти. Только в «Карбоген» – https://carbogen.org/ – на улицу Новосельского, 106. Кстати, вот номера телефоном центра:
- (097) 097-50-59
- (097) 097-05-99
Спасибо за внимание!